Психологическая помощь
Период состояния отрицания является важнейшим для психологической помощи семье и одновременно самым тяжелым, потому что именно это состояние в большинстве случаев провоцирует конфликты между родителями и всеми теми, кто пытается привлечь их к решению реальной проблемы, которой они не хотят видеть.
Анализируя психологические механизмы, которые годами поддерживают это деструктивное состояние, психологи-специалисты по проблемам семьи, воспитывающей особого ребенка, говорят о подсознательном неприятии родителями ребенка с психофизическими нарушениями из-за невозможности избавиться от образа того идеального ребенка, которого они ожидали. Конечно, речь не идет об обвинении родителей в отсутствии любви к ребенку. Они посвящают жизнь борьбе за него, а вернее, чтобы сделать его таким, который бы соответствовал тому образу здорового ребенка, с которым они не могут расстаться и принять новую реальность.
У кого-то это состояние непризнания реального состояния ребенка заканчивается быстрее и начинается выход на конструктивное решение проблемы. У других длится долго, изменяясь то надеждой, то отчаянием. А многие так и не могут из него выйти, по крайней мере, без посторонней помощи. Тогда наступает стабилизация деструктивного эмоционального состояния и личность родителей, а заодно и их детей, претерпевает различные деформации. Это заставляет их жить в определенной изоляции и конфронтации с обществом. Частым вариантом ложной компенсации является фиксирование родителями чувства обиженности судьбой: «Почему именно мне достался такой груз, когда всем другим так хорошо?» Это чувство становится доминирующим и определяет поведение родителей. Постепенно они перестают адекватно оценивать любые беды окружающих, считая свою самой тяжелой. Формируется эгоцентризм, который делает их нежелательными членами всякого коллектива, потому что они требуют для себя и своих детей особых льгот.
Родительский эгоцентризм, их ощущение своей исключительности чаще сказывается и на характере детей. Они растут эгоцентричными, несостоятельными откликнуться на беду ближнего. Это все больше препятствует налаживанию их отношений с ровесниками, которые имеют те же проблемы, и делает их обреченными на одиночество и изолированность.
Одним из проявлений деструктивного состояния родителей является потребность найти виновных в том, что случилось с ребенком. Ими обычно становятся врачи, психолого-медико-педагогические консультации и педагоги. Одни оказываются виновными в том, что допустили какие-то ошибки во время родов, неправильно лечили ребенка и привели к психофизическим нарушениям, вторые в том, что выявляют нарушения, которых родители не хотят видеть, третьи в том, что «не умеют» обучать ребенка . Понятно, что все такие ошибки возможны, но далеко не так часты, как говорят родители, одержимые идеей реализовать желанный образ здорового ребенка.
На первый взгляд все эти подсознательные мотивы поведения родителей могут показаться невероятными. Однако многочисленные жизненные примеры убеждают, что они действительно существуют.
Агрессия как проявление неприятия сложившихся обстоятельств, конечно, развивается на почве определенных характерологических особенностей, по крайней мере, одного из родителей, который подчиняет своему состоянию и другого. Помочь таким родителям очень сложно, особенно, если их состояние запущено, длится годами.
Однако многие родители без проявлений откровенной агрессии тоже очень тяжело страдают от неприятия реального состояния ребенка, то есть можно сказать от неприспособленности жить с ребенком, который имеет психофизические нарушения. Проявляется это, прежде всего, в порыве отношений с привычным окружением, даже с родственниками. Изоляцию, в которой оказывается семья, специалисты часто связывают со стыдом, который переживают родители из-за рождения ребенка с нарушением в развитии.
Очень разрушительным является переживание мамой своей вины в том, что ребенок родился не таким, как все дети. И хотя здесь чаще никакой маминой вины нет, она искупает ее отречением от собственной жизни, отказом от всего, кроме служения больному ребенку. Это неизбежно ведет к депрессии, и еще больше загоняет семью в деструктивное состояние.
Семья выздоравливает от всех деструктивных переживаний, когда наступает принятие реальности и адаптация к жизни в новых обстоятельствах. Признаками такой позитивной трансформации в жизни семьи является:
- образование нового круга общения или выборочное восстановление старых дружеских связей, испытанных бедой;
- способность к открытому обсуждению своих проблем, пережитого, поделиться опытом, прийти на помощь;
- появление интереса к окружающей жизни, открытие новых возможностей самореализации;
- способность воспользоваться случаем отдохнуть;
- реальная оценка ограничений и возможностей развития ребенка, перспектив его адаптации в социальном окружении и готовность их осуществлять;
- отрицание своей жизни как мученичества и признание возможности быть счастливыми, как все остальные люди. Достижение этого состояния стабильности делает родителей способными учиться и сотрудничать со специалистами.
Семьи, которые смогли адаптироваться к реальности, безусловно, поднимаются на высшую ступень духовности и мудрости. Поэтому их опыт составляет чрезвычайную ценность, потому что он способен убеждать тех, кто еще не вышел из состояния нестабильности. Родители с таким опытом могут стать опорой для всяких начинаний в налаживании помощи другим родителям встать на путь конструктивного видения проблем своих детей и уметь им помогать. А эта задача является актуальной, поскольку без участия родителей никакие начинания во внедрении современных форм обучения и социальной адаптации детей с особыми образовательными потребностями невозможны.
Как всегда, внедрение нового сопровождается противоречиями, а то и ошибками. Не удается избежать и неадекватных, а можно сказать и конкретнее, вредных взглядов на проблемы детей с психофизическими нарушениями, которые сегодня распространяются в среде различных родительских объединений при активной поддержке средствами массовой информации и даже определенной части общественности.
Вред приносят нигилистические тенденции в понимание проблем детей с психофизическими нарушениями, которые кроются в этажном а также искаженном восприятии гуманистической философии современного развитого общества по отношению к людям с названными нарушениями и инвалидностью, а именно признание их права на вхождение в общественную жизнь со своими потребностями и возможностями. Основой таких взглядов является уважение к человеку, который имеет определенные ограничения, но и право на содействие наилучшей реализации имеющихся у него возможностей обучения, развития, труда, общения. С этой идеологией связан и отказ от многих определений, которые могут восприниматься как дискриминационные. Появилось много эвфемизмов, которые играя положительную роль в формировании в обществе толерантности к согражданам с различными особенностями, внесли немало неточностей, осложнений в понимание многих конкретных вещей и произвольное их толкование. Среди таких определений и широко применяемые понятия «особые потребности», «особые образовательные потребности», которые, безусловно, не являются совершенными и требуют уточнения при их использовании в разном контексте. Но как бы мы не пытались приукрасить действительность, неизменным остается требование компетентности и большого труда всех, кто оказывает помощь детям с психофизическими нарушениями, потому что без специальной помощи они не реализуют своих возможностей развития и не воспользуются провозглашенными правами.
А между тем, даже в средства массовой информации проникают утверждения людей, которые называют себя психологами, что «между педагогической запущенностью и умственной отсталостью разницы нет», что «дети с синдромом Дауна успешно защищают диссертации». Сколько родителей введут в заблуждение такие «специалисты», посеют сомнения в правильности рекомендаций психолого-медико-педагогической консультации и напрасные надежды, которые потом приведут к горьким разочарованиям и углублениям дезадаптации целой семьи.
Однако многие родители, которые не смогли принять реальное состояние ребенка с определенными нарушениями в развитии, и находятся в состоянии отрицания, охотно воспринимают такие легкомысленные утверждения, как «отличие проблемы». Некоторые родители воспринимают, например, инклюзивное образование только как неоспоримое право отдать ребенка в любую школу или детский сад и на том успокаиваются: теперь их ребенок такой, как все другие дети. Часто они не спешат посетить психолого-медико-педагогическую консультацию и установить, в какой помощи нуждается ребенок, чтобы развиваться и учиться в соответствии со своими возможностями. А совет обратиться в консультацию могут воспринять даже как дискриминационный. Не разобравшись толком в сути дела, и боясь обвинений в устаревших взглядах на отношение к детям с психофизическими нарушениями, старательно «борются с дискриминацией» и средства массовой информации, и все желающие.
Все такие осложнения в развитии общественного мнения на пути позитивных изменений, в том числе и по адаптации в социуме детей с особыми образовательными потребностями, обостряют проблему психологической работы не только с их родителями, но и с широкой общественностью, и требуют вместе с толерантностью профессионализма. Гуманизм совсем не в том, чтобы преуменьшать сложность проблемы и радовать родителей иллюзиями, а в том, чтобы убедить их, что у всякого ребенка есть возможности для развития и их усилия на этом пути не будут напрасными, что они помогут им прожить вместе со своими детьми полноценную жизнь.
Именно психолого-медико-педагогическая консультация может и должна противостоять некомпетентности в толковании проблем лиц с психофизическими нарушениями и быть тем центром, который несет родителям настоящие знания и одновременно помогает достичь того психологического равновесия, которое необходимо для участия в реабилитации ребенка.
Пособия по инклюзивному обучению и оборудование для инклюзивного образования (клавиатура с большими кнопками, джостик для детей с ДЦП, роллер для детей с ДЦП)