- Направление Б: Создание инклюзивной политики. Часть 8
Б 2.7: Уменьшение влияния факторов, которые предусматривают применение наказаний в форме отстранения от занятий.
a) Считается ли, что отстранение от учебы в школе в качестве наказания - это процесс, который влечет за собой постепенное ухудшение отношений, а также исключения из класса и школы?
b) Осуществляются ли попытки на уровне политики школы по уменьшению всех форм наказаний в виде отстранения от учебы в школе независимо от того, является ли оно временным, или окончательным, формальным или неформальным?
c) Существует ли понимание того, что практику применения наказаний в форме отстранения от учебы в школе можно прекратить, если оказывать поддержку и осуществлять вмешательства для совершенствования организации обучения и преподавания и улучшения отношений?
d) Помогает ли школьная политика минимизировать случаи отстранения от учебы в школе?
e) Используют ли знания детей и родителей / опекунов для снижения недовольства и уменьшения случаев нарушения дисциплины?
f) Проводятся ли встречи с участием членов коллектива, детей, родителей / опекунов и других, чтобы попытаться решать проблемы оперативно до момента их обострения?
g) Признают ли связи между обесцениванием детей, то есть предоставлением им более низкого статуса, и недовольством, нарушением дисциплины и применением наказаний в форме отстранения от учебы в школе?
h) Избегает ли школа создавать ячейки недовольства в «обесцененных» классах, то есть таких, которым предоставляется ниже статус?
I) Принимает ли школа меры для того, чтобы преодолевать чувство бесполезности, связанное с закреплением низкого статуса, когда они возникают у детей, например, в этнических меньшинствах или социально уязвимых группах?
j) Пытается ли школа уменьшать конфликт между этническими или социальными группами?
k) Всегда ли действия, предпринимаемые школой в ответ на проблемы поведения детей связанны с образованием и реабилитацией, а не с наложением заслуженного наказания?
l) Прощают ли детей или других, кто, как считается, совершил нарушение против школьного сообщества?
m) Считается ли это частью школьной культуры, что люди могут просить прощения и заглаживать свою вину, «теряя лицо»?
n) Считаются ли периодические проявления гнева у детей причиной оказать помощь вместо наложения наказания?
o) Помнят ли члены коллектива о своих обязанностях беспокоиться о всех детях одинаково, даже когда приходится отвечать на трудности, связанные с поведением?
p) Существуют ли четкие и положительные планы повторного введения в школьный коллектив детей, не посещающих школу из-за наложенного на них наказания?
q) Принимают ли члены коллектива на себя ответственность за то, что происходит с детьми, когда их отстраняют от учебы в качестве наказания и они не находятся в школе?
r) Существуют ли планы по контролю зависимости детей и молодежи от никотина и / или других наркотических веществ и по уменьшению этой зависимости?
s) Составляются ли регулярные отчеты о применении наказаний в форме отстранения от учебы в школе для членов коллектива, родителей, ради школы и для детей?
t) Отслеживают ли члены коллектива ситуации с применением наказаний в форме временного, окончательного, формализованного или неформального отстранения от учебы в школе?
Б 2.8. Уменьшаются барьеры для посещения.
a) Анализируются ли барьеры для посещения, существующие на уровне культуры, политики и практики школы, а также в отношении детей и молодежи и в их семьях?
b) Выясняют ли члены коллектива, почему дети регулярно опаздывают, и предлагают ли соответствующую поддержку?
c) Знают ли в школе, что для которых детей обучение в ней является положительным опытом, а для каких то - менее положительным?
d) Поощряют ли детей конструктивно высказывать свои предложения по поводу того, каким образом их опыт в школе можно сделать более позитивным?
e) Развивают ли члены коллектива подходы к сотрудничеству с родителями / опекунами для решения вопросов несогласованного отсутствию их детей?
f) Избегает ли школа использовать несогласованное отсутствие детей в школе в качестве причины наложить наказание в форме отстранения от занятий в школе?
g) Избегает ли школа поощрять отсутствие как неформальную форму исключения или для того, чтобы получить более высокие показатели на экзаменах или положительные отчеты инспекторской проверки?
h) Приветствуют ли искренне и тепло детей, которые снова приходят в школу после периода отсутствия?
I) Рассматриваются ли ситуации несогласованного отсутствия детей справедливо, независимо от их пола или происхождения?
j) Признают ли связь между отсутствием и уязвимостью - например, отсутствием дружеских отношений или незащищенностью, которую испытывает ребенок из-за своей гендерной или сексуальной идентичности?
k) Признают ли связь между жестоким обращением и отсутствием в школе?
l) Реагирует ли школа на проблемы подростковой беременности таким образом, чтобы эмоционально поддерживать девушек и не допускать дискриминационного отношения к ним?
m) Активно ли способствует школа возвращению к обучению и участию детей, переживших потерю близкого человека, перенесших хроническое заболевание или по другой причине долгое время не посещавших школу?
n) Существуют ли четкие рекомендации по длительному отсутствию ребенка в школе в связи с посещением страны происхождения, которые были согласованы предварительно?
o) Поощряют ли членов коллектива интегрировать в работу на уроке опыт тех, кто длительное время отсутствовал в школе?
p) Существует ли скоординированная стратегия по вопросам отсутствия в школе детей, общая для школ и других учреждений и организаций, которые занимаются этими детьми?
q) Существует ли эффективная система отчетности и фиксирования отсутствия в школе, а также выяснения и анализа ее причин?
r) Ведут ли записи об отсутствии на тех или иных уроках?
s) Признают ли связи между отсутствием на уроках и зависимостью от курения и / или других наркотических веществ?
t) Считается ли отсутствие на определенных уроках поводом для того, чтобы выяснить характер отношений ребенка с учителями и отношением к тому, что преподают?
u) Уменьшается ли количество случаев несанкционированного отсутствия детей?
Б 2.9 Проявления жестокого обращения минимизируются.
a) Согласовывают ли взрослые и дети общее видение того, что считать жестоким обращением или издевательством?
b) Существуют ли принципы борьбы с жестоким обращением, известные и понятные для каждого, где определены приемлемые и неприемлемые формы поведения, в том числе и издевательства?
c) Рассматривают ли жестокое отношение как потенциальную составляющую всех властных отношений и как злоупотребление властью?
d) Видят ли жестокое обращение во всех формах запугивания и дискриминации, направленных против взрослых и детей?
e) Пристально ли следят члены коллектива и сразу прекращают «игры» с элементами физического насилия (например, хватание, нанесения ударов или удары детей ногами в область гениталий)?
f) Считается ли, что жестокое обращение охватывает словесные и эмоциональные образы, а также физическое нападение?
g) Понимают ли угрозу прекращения дружеских отношений как один из истоков жестокого обращения?
h) Считают ли, что жестокое обращение имеет место тогда, когда кого-то заставляют чувствовать себя уязвимым из-за его или ее идентичности?
I) Считают ли, что аспектами жестокого обращения является расистские, сексистские, гомофобные комментарии, комментарии, связанные с инвалидностью или с различиями в социальном или экономическом статусе, а также соответствующие модели поведения?
j) Считают ли жестоким отношением негативные комментарии в отношении личных черт, например, цвета волос, веса или ношение очков?
k) Выступают ли члены коллектива и дети против употребления термина «гей» в смысле «плохой»?
l) Избегают ли члены коллектива делать обобщенные предположения о причинах жестокого обращения - например, предполагать, что ребенка с нарушениями развития другие дети обижают тем, что презрительно относятся ко всем людям с инвалидностью?
m) Чувствуют ли взрослые и дети, что могут безопасно идентифицировать себя как гетеросексуалов- не мужчиной и не женщиной?
n) Обращаются ли за консультациями к разным организациям для разработки методических рекомендаций по борьбе с жестоким обращением, например, в организации, которые занимаются вопросами кочевых групп, геев и лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров, людей с инвалидностью, ищущих убежища, и беженцев?
o) Чувствуют ли дети, что они могут разными способами проявлять свою принадлежность к мальчикам или девочек, а не идентифицировать себя ни с те, ни с тем полом (или и с тем, и с тем) и что их за это не будут дразнить и оскорблять?
p) Различает ли школа бодрящий и агрессивный стиль руководства?
q) Считают ли жестокое обращение сигналом того, что лицо, которое проявляет агрессию, может само чувствовать себя уязвимым и нуждаться в поддержке?
r) Скрывает ли школьная администрация и избегает ли выяснять степень жестокого обращения, чтобы сохранить положительный имидж школы?
s) Могут ли дети, которых обижают, выбирать того, кто им будет помогать, из нескольких работников разного пола?
t) Есть ли люди (дополнительно к профсоюзам), к которым члены коллектива могут обращаться за помощью, если над ними осуществляют насилие?
u) Учат ли детей выступать посредниками в ситуациях жестокого обращения в рамках их привлечения к мероприятиям по предотвращению жестокого отношению и его минимизации?
v) Ведутся ли четкие записи о случаях жестокого обращения?
w) Уменьшается ли уровень жестокого обращения?
Пособия по инклюзивному обучению и оборудование для инклюзивного образования (клавиатура с большими кнопками, джостик для детей с ДЦП, роллер для детей с ДЦП)