Индивидуальные патологические проявления психики
Число и постоянство патологических ответов психики при контакте с внешним миром увеличивались. К концу первого полугодия жизни у детей были выявлены такие индивидуальные патологические проявления психики, как: негативизм к новому – у 32 (32,3 %) обследованных, потребность в непосредственной близости матери – у 27 (27,2 %) детей, а также избирательность в еде – у 21 (21,2 %) малыша. Характерные для этой группы детей психологические особенности: пассивность, истощаемость, бедность или однотипность мимических и двигательных ответов на воздействие внешних стимулов, – сохранились у каждого. Таким образом, к концу первого в начале второго полугодия жизни у детей с КМТ наблюдается крайне медленный темп психического развития и постепенное увеличение числа и глубины психологических отклонений во взаимодействии с внешним миром. Обобщенный показатель особенностей психологического взаимодействия детей с внешним миром в возрасте 4–6 месяцев составил 3–4 балла, в противоположность показателю возраста 3–4 месяцев жизни в виде 2–3 баллов (р<0,01). Анализ результатов психолого-педагогического обследования детей в конце первого года жизни обнаружил значительные трудности формирования способов психологического взаимодействия с внешним миром, характерных для уровня элементарной социальной психической активности, или первых собственно психологических ответов при контакте со средой. К концу первого года жизни темп психического развития у детей этой группы замедлился, а отставание актуальных психологических достижений от возрастного норматива превысило 3 психологических периода, в частности в линии общих движений и движений руки, речевого развития. Замедление темпа психического развития сопровождалось увеличением числа и стойкостью проявлений особенностей психологического взаимодействия детей до 4–5 баллов (р<0,01). Так, трудности соблюдения режима сохранились у 13 (17,5 %) детей, избирательность в еде наблюдалась у 35 (47,2 %) малышей, негативное отношение к новым раздражителям – у 51 (68,9 %) обследованного, симбиотическая связь с матерью – у 27 (36,4 %) младенцев.
Утомление любым видом активности сменялось возбуждением, негативизмом и сохранялось в течение 2–5 мин у 58 (78,3 %) детей, другие 22 (29,7 %) ребенка быстро теряли интерес к общению с новым взрослым и действиям с игрушками, через 2–3 мин контакта становились пассивными, безразличными, требовали ограничения воздействия сенсорных раздражителей, покоя, уединения. Таким образом, темп психического развития и процесс социальной адаптации детей к внешнему миру у детей с КМТ отличался качественным своеобразием с первых месяцев жизни. Данные наблюдения и статистики указывают на то, что по мере роста и развития имеет место постепенное увеличение временного отрезка на овладение каждым последующим более сложным способом психологических взаимоотношений с внешним миром или психологическим возрастом, а также нарастание числа и постоянство особенностей психики (р<0,01). Формирующийся по мере роста и развития детей патологический характер психологических взаимоотношений с внешним миром к концу первого года жизни начинает оказывать третичное негативное влияние на динамику психического развития, замедляя ее, а также обусловливает значительные трудности воспитания и ухода, социальной адаптации. С целью выяснить причины своеобразия и крайне медленного темпа психического развития детей данной группы нами были изучены медицинские сведения (клиническая информация) о состоянии их здоровья. Так, возраст 78,3 % матерей на момент рождения детей четвертой группы был старше 30 лет, большинство из них – 69 (93,2 %), – имели отягощенный акушерско-гинекологический анамнез, только 5 (6,7 %) матерей могли быть отнесены к категории здоровых поздно родящих женщин. На наличие вредных привычек указали 28 (28,3 %) опрошенных. Указанная беременность у всех без исключения женщин протекала патологически и сохранялась с помощью медикаментозной терапии в 99 (100 %) случаях. Роды протекали с осложнениями, применялись пособия и оперативное вмешательство у 69 (93,2 %) матерей, течение других 5 (6,7 %) родовых актов было признано акушерами как физиологическое. В силу особенностей течения интер-, пре и перинатального периодов дети появились на свет в состоянии средней тяжести – 12 (16,1 %) и с сочетанным поражением ЦНС средней степени тяжести. Все остальные родились в тяжелом – 43 (58,1 %) и крайне тяжелом состоянии – 31 (41,8 %), в силу чего находились от 10 до 25 дней в реанимации, а для сохранения их жизни применялись высокотехнологичные методы интенсивной терапии. Таким образом, все дети этой группы имели при рождении тяжелое сочетанное перинатальное поражение ЦНС. Одним из последствий нарушения внутриутробного развития плода явился недостаток массы тела. Появились на свет доношенными 18 (24,3 %) детей, другие 29 (39,1 %) родились с низкой массой тела, еще одна часть детей – 14 (18,9 %), – имела очень низкую массу тела. Крайне низкая масса тела зарегистрирована у 13 (17,5 %) новорожденных. Нарушение жизнедеятельности плода проявилось в виде синдрома дыхательных расстройств у 7 (9,4 %) детей, а также в бронхолегочной дисплазии у 16 (21,6 %) обследованных . Гемолитическая болезнь новорожденных наблюдалась у 6 (8,1 %) детей, гипогликемия – у 3 (4,0 %) малышей. Нарушения иннервации мышечного тонуса отмечались у 100 % обследованных, наряду с другими заболеваниями опорно-двигательного аппарата: врожденных аномалий строения конечностей – у 2 (2,7 %) детей, дисплазии тазобедренных суставов – у 14 (18,9 %) и миодистрофии у других 2 (2,7 %) обследованных. Заболевания сердечно-сосудистой системы были установлены у 36 (48,6 %) детей, эндокринной системы – у 5 (6,7 %) малышей, аллергические реакции – у 34 (45,9 %) младенцев, нарушения работы желудочно-кишечного тракта – у 63 (85,1 %) обследованных, заболевания глаза и его придаточного аппарата – у 24 (32,4 %) детей, сенсоневральная тугоухость выявлена у 7 (9,4 %) младенцев. С помощью методов нейровизуализации у детей были выявлены сочетанные нарушения морфологического строения и функционирования структур и систем головного мозга, что стало еще одним свидетельством патогенного влияния множества факторов на внутриутробное формирование плода. Это проявилось в виде внутричерепной гипертензии у 60 (81,0 %) детей, внутрижелудочковых кровоизлияний у 29 (39,1 %) детей, субэпидемальных кровоизлияний у 17 (22,9 %) обследованных, врожденных пороков развития головного мозга у 56 (75,6 %) детей, задержки процесса миелинизации у 11 (14,8 %) детей, а также дегенерации вещества головного мозга у 9 (12,1 %) детей и кист головного мозга у 35 (47,2 %) малышей, микроцефалия обнаружена у 4 (5,4 %) младенцев, гидроцефалия у 13 (17,5 %) детей. Патология структур и систем головного мозга привела к дезорганизации ритма биоэлектрической активности у 41 (55,4 %) детей и проявилась в виде эпилептиформной активности и пароксизмов у других 27 (36,4 %) обследованных. С помощью лабораторных методов обследования у 8 (10,8 %) детей были установлены наследственные болезни.
Согласно анализу клинических данных детей этой группы все они имели тяжелые хронические сочетанные нарушения здоровья, которые проявились в виде различных аномалий и отклонений в работе органов и систем детского организма. Тяжесть поражения ЦНС и структура нарушений здоровья стали основой сложного пускового патогенетического механизма данного отклоняющегося варианта психического развития и причиной крайне медленного накопления сенсорного опыта и формирования новых уровней психологического взаимодействия ребенка с окружающей его средой. Для определения роли социальных условий жизни детей в появлении у них значительного отставания психического развития и постепенного увеличения числа особенностей психологического взаимодействия с внешним миром нами были изучены результаты социологического опроса родителей. Согласно ответам респондентов большинство семей – 67 (90,5 %), – были полными, а мать и отец имели высшее образование. Единолично воспитывали ребенка и имели среднее образование 7 (9,4 %) матерей, которые проживали вместе со своими родителями и не были замужем. Охарактеризовали свое материальное положение как среднее 37 (50,0 %) родителей, другие 44 (44,3 %) считали свой доход высоким, и лишь 9 (12,1 %) респондентов отнесли себя к категории лиц с низким доходом. Имели отдельное жилье 48 (64,9 %) семей, другие 26 (35,1 %) делили жилую площадь с родителями. Для детей были созданы хорошие условия для развития и роста в 45 (60,8 %) семьях, другая часть детей – 29 (39,1 %), – воспитывались в достаточных для их развития условиях. Могли воспользоваться помощью по уходу и воспитанию ребенка 26 (35,1 %) матерей, остальные 48 (64,9 %) женщин рассчитывали только на собственные силы. Социальные условия жизни детей отличались от таковых у детей других групп психического развития только тем, что большую часть времени дети с КМТ на первом году жизни находились на лечении в стационарах, т. е. в неестественных условиях воспитания, были лишены возможности эмоционально-развивающего контакта с широким кругом близких взрослых. В остальном социальные условия развития детей независимо от темпа формирования психики можно было определить как благоприятные и схожие. Обобщенная клинико-психолого-социальная характеристика состояния здоровья и условий жизни детей с КМТ представляет собой следующее.
Пособия по инклюзивному обучению и оборудование для инклюзивного образования (клавиатура с большими кнопками, джостик для детей с ДЦП, роллер для детей с ДЦП)